ЧТЕНИЕ ВОСПИТЫВАЕТ МЫШЛЕНИЕ, ЧУВСТВА И ВКУС

Чтение — вот лучшее учение.

А. С. Пушкин

Падение интереса к чтению — одна из проблем нашего времени. Россия перестала быть активно читающей страной, последствия видны уже сейчас: неспособность высказаться по теме, логично изложить точку зрения, поддержать беседу об искусстве, культуре, интересах и увлечениях, жизненных принципах и предпочтениях... Не просто скудость лексики — убожество словарного запаса и примитивность синтаксических конструкций. Эллочка Людоедка живёт такой же сытой и беззаботной жизнью и здравствует. Она пережила клонирование, и её стало много. Но этот путь известен: расцвет, высшие достижения в науке, искусстве — отказ от истинных ценностей, подмена их легковесной шелухой — деградация и гибель. Величайшие цивилизации канули в Лету, пройдя такой путь, но человечество не учится на ошибках прошлого, оно повторяет их.

Какое отношение ко всему этому имеет чтение? Самое непосредственное. Литература не только повествует — она выражает национальный характер, душу народа, формирует представления о добре и зле, правде и лжи, природе и человеке, мире, родине, кровном и духовном родстве... Она формирует личность, способную принимать решения, делать выбор, брать на себя ответственность, совершать поступки. Мы должны научить отличать главное от второстепенного, красивое от уродливого, истинное от ложного, чтобы избежать участи страны, которая чужда своим гражданам.

«Что же делать? — спрашивают родители и учителя. — Как заставить детей читать?» А заставлять не надо — надо заинтересовать: дети учатся не потому что нужно, а потому что интересно. Что же есть интереснее человека как целого мира?!

По словам Гегеля, «литература по своему содержанию... является самым неограниченным искусством», наряду с философией и религией она непосредственно обращена к человеку, рассматривает его в отношении к миру, ставит перед ним коренные вопросы бытия: о жизни и смерти, о человеческом в человеке, месте его в обществе, смысле земного пути. В гносеологическом плане искусство удовлетворяет потребности человека видеть, воспринимать мир как целое, а себя как часть его. Это восприятие единства с миром определяет гуманитарный характер литературы и универсальность познания жизни. Не понятие или закон, а художественный образ является решающим для толкования индивидуального, социально-хара́ктерного, неповторимого в человеке. Образное познание ведёт писателя к созданию нового мира, к открытиям в человеке. Художественная литература воспринимается в единстве осмысления и переживания, созидания и понимания.

Природе литературы как явлению культуры отвечают чтение, живое восприятие и личная оценка прочитанного, основа этого процесса — понимание, которое имеет диалогический характер. Литература обращена не ко всем вообще, а к конкретному читателю, рассчитана на диалог с ним, является для него феноменом искусства. Овладение подлинными средствами художественного познания представляется особенно важным для изучения русской, родной литературы, и особенно классики XIX века «в силу её непреходящего значения для воспитания национального самосознания и чувства всечеловечности»¹. Но это невозможно внушить путём окололитературных бесед, разборов статей учебника — только диалог с позиций собственного сознания и понимания открывает доступ в этот мир, только чтение, текст.

Язык художественной литературы является и средством, и предметом изображения, в этой среде языка живёт сознание автора, в эту среду обращено внимание, восприятие читателя. Оно совпадает или не совпадает с миром героя, близко или чуждо ему, но при этом открывает для осмысления новые стороны жизни и человека. Текст литературного произведения требует внимания и к образно-эстетической, и к языковой сторонам. Художественному восприятию сопутствует лингвистический анализ, опирается на него и ведёт к осмыслению ценностной позиции автора и к собственной оценке изображённого. Читатель не застрахован ни от субъективного восприятия, ни от стихийности в приобщении к искусству. Но в то же время он свободен в личном открытии нового художественного мира, в таинстве общения с автором. Сам процесс общения читателя с искусством и миром свободен, открыт, но длителен и сложен.

Литература по-настоящему стала предметом изучения в русской школе после I Всероссийского съезда преподавателей средней школы (декабрь 1916 г. — январь 1917 г.). Чтение, восприятие и оценка художественных текстов были поставлены на передний план. Стилистика авторская усваивалась через текст, через чтение. Хотя понятие текстуального изучения литературы давно вошло в методическую практику, в большинстве случаев такое изучение опирается не на текст произведения, а только на его внетекстовое содержание и надтекстовые связи.

Не нов для школы и культурологический принцип изучения произведения, но он слабо учитывает особенности языка и словесной художественной формы произведения, выражающие его духовное содержание.

Относительно нов для школы принцип диалогизации, но при этом практикуются наиболее очевидные, грубые формы: полемика, спор, пародия, дискуссия. Они зачастую воспроизводят лишь внешнюю сторону, минуя авторский текст, который является предметом изучения и главной ценностью литературного образования.

Обращённость в текст со всеми его особенностями, проникновение в созданный автором мир, духовную среду, рисующие картину времени детали развивают, формируют читателя. Это требует от учителя глубокого доверия к личности школьника, его праву на самостоятельное восприятие мира. Он должен поддержать любые попытки проникнуть в авторский мир, личностные открытия, содержательные толкования проблем, освещённых в произведении. Нужно принять оценки картин и образов, возможно, принципиально отличные, даже явно ошибочные — вот дальнейшие шаги воплощения на практике подлинного изучения литературы. Это самый верный путь воспитания читателя, путь сложный, долгий, но благодарный. Человек может менять хобби, отказываться от чего-то в силу разных причин, но если он читатель, от этого не откажется никогда. Ведь это совсем не хобби — это повседневная работа по самосовершенствованию, это воспитание души, которое является потребностью каждого русского человека.

Когда же нужно начинать эту работу, чтобы воспитать, сформировать читателя? Недавно одна мама обратилась ко мне с просьбой помочь её дочери подготовиться к сочинению на экзамене: у девочки проблемы «с подбором аргументов». Обосновывать же свою позицию необходимо примерами из прочитанных произведений, в которых автор размышляет над заданными вопросами, ищет способы решения проблем, приглашает в собеседники читателя. А если не читаете? Если вообще не любите читать? Эта пища для ума и сердца не ваша тема? Очень жаль, ведь «русская душа должна обрести оклад достойный и царственный, или погибнет она в небрежении и пошлости». Доказательств этому множество в окружающей действительности.

Конечно, проблема со сдачей ЕГЭ решаема, но это совсем не главное. Эта же мама спросила, как привить любовь, интерес к чтению. Она опоздала с этим вопросом на 17 лет: книга должна быть в жизни ребёнка с рождения. Он учится радоваться, грустить, сострадать, любить, наблюдая жизнь героев, хочет быть похожим на одного и не похожим на другого. Наивно рассчитывать на то, что это всё сделает школа: у каждого своя роль в этом процессе, кроме того, в школу ребёнок пойдёт в 7 лет. Период, когда закладываются основы характера, к тому времени уже пройдёт.

Счастье, если учитель литературы образованный по-настоящему человек и хороший психолог: глубокое знание предмета, интерес к личности ученика вызывают уважение и доверие. Это основа, на которой должны строиться отношения учителя с его учениками. Внимание к автору, произведению можно привлечь только собственным интересом и глубоким знанием вопроса, не заслоняя при этом писателя, его героев, а только помогая понять особенности времени, культуры, социальных, политических, сословных отношений. Идти рядом, где надо, брать за руку, привлекать внимание к деталям, проявлениям характеров, мотивам и причинам поступков. Чтобы научить чувствовать, надо внимательно работать с текстом: читать фрагменты, находить выразительные средства — это знает любой учитель. Чтение должно быть настоящим, прочувствованным (без излишеств), анализ — профессиональным.

Литературное произведение имеет личностный характер, авторство — это художественный, эстетический феномен. Оно разлито во всей ткани произведения, становясь его образной составляющей. «Художник должен создать какой-то сложный, глубокий, впечатляющий образ. Этот образ делается центром, откуда рассыпаются лучи лирических эмоций.»² Таким образом, текст литературного произведения требует внимания и к языковой, и к образно-эстетической сторонам. Художественный анализ выступает в содружестве с лингвистическим, опирается на него, хотя идёт дальше — к осмыслению ценностей позиции автора и выработке собственной личностной нравственно-эстетической оценки изображённого. Не только и не столько событийная сторона должна быть понята и оценена — гораздо важнее то, что движет человеком, ведёт его к совершению поступков, принятию решений.

Обратимся к роману Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», в котором нашли яркое выражение этические, эстетические, нравственные, социальные, религиозные идеи писателя. В этом большом и сложном произведении он возвращается к своим давним, коренным вопросам, расширяя возможности изучения человеческой личности. Он связывает воедино философский, социальный, психологический аспекты художественного исследования, индивидуальную и социальную психологию. Понять это возможно только при условии обращения к тексту, к слову автора. Весь обширный материал романа, вмещающий философские размышления и психологические сопоставления, развиваемые во множестве эпизодов, связан единым сюжетом. Тема, организующая весь этот материал, — это мотив отцеубийства и ложного обвинения. Как и в предыдущих произведениях, завязка происходит в начале, автор развёртывает ясную перспективу и программу всего последующего течения романа. Читатель узнаёт сразу, на первых же страницах о главной теме и направлении всех событий. Эти страницы должны быть подробно разобраны со всеми нюансами авторского стиля, со всеми художественными приёмами и особенностями.

Особого внимания требует момент спора братьев о наследстве и соперничестве между отцом и сыном. Объяснение переходит в скандал, когда Дмитрий, обращаясь к отцу, произносит: «Зачем живёт такой человек!» Читатель ожидает катастрофы: она создаётся всей канвой текста, нависает, давит. Автор сознательно поддерживает предчувствие убийства отца от руки старшего сына, но с первых страниц предупреждает читателя: «изложение катастрофы» «составит предмет первого, вступительного романа, внешнюю сторону». Таким образом, перипетии детективного сюжета являются лишь внешней стороной, в пределах которой развивается важнейшая для автора внутренняя тема. Это нравственная и философская проблематика, в центре её стоит вопрос о свободе человеческой личности, решаемый в историческом, социальном и психологическом аспектах. Именно здесь причины и следствия, внутренняя борьба, вражда, противоречия, ненависть и сострадание. Анализируя текст, необходимо  параллельно выстроить эти линии — показать, раскрыть истинный замысел писателя. Оба плана неразрывно связаны, переплетены, проникают друг в друга, как в жизни.

Иван Карамазов занят решением основных вопросов жизни: философии, религии, социализма, — но решает их рационалистически, бесстрастно, мрачно и холодно. Автор проверяет практикой жизни эти теоретические рассуждения. Они должны прозвучать на уроке.

В «Братьях Карамазовых» особенно ярко проявилось своеобразие стиля писателя. Весь роман построен на антитезе идей и характеров. В образах Достоевский предельно заострил ведущие черты личности каждого персонажа, контрастно сопоставив героев друг с другом.

Рационалист Иван противопоставлен быстро и сильно развивающемуся Дмитрию. Идея «всё позволено», исповедуемая Иваном, противопоставлена утверждению старца Зоси́мы об ответственности каждого за всех. Зависть и ненависть Смердякова подчёркивается добротой «раннего человеколюбца» Алёши с его готовностью помочь каждому.

С одной стороны, автор настаивает на безграничных возможностях совершенствования, возрождения человеческой личности, с другой — развивает суждения Ивана Карамазова и Великого Инквизитора о безмерной слабости её. Он даёт читателю понять вечные противоречия жизни, исследуя человеческое сознание, разум и сердце в широком диапазоне его возможностей. Писатель раскрывает сокровенные мысли, высокие порывы и наболевшие тяжёлые желания.

Многогранная панорама русской жизни 70-х годов XIX века нарисована убедительно и ярко. За время, прошедшее с тех пор, как были написаны «Братья Карамазовы», человечество ушло далеко вперёд в познании социальных, психологических законов, определяющих поведение людей, но проблемы актуальны и в наше время, «ибо тайна человеческого бытия не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить»³.

«Братья Карамазовы» — это целый мир русских типов: Иван — это новый Раскольников, Дмитрий — верх искусства и верх вдохновения, соединение чувственности и честной натуры, старик Карамазов должен считаться таким же воплощением порока, как Плюшкин — скупости, Отелло — ревности, Алёша — нравственная чистота, религиозность. Отец Зоси́ма — смирение, госпожа Хохлакова — светская суетность, Катерина Ивановна — самолюбие, Грушенька — порывистость в добре и зле. Это как бы лица аллегорические, как в средневековой мистерии. Но могучий талант писателя вдохнул жизнь в эти аллегории, обширный ум придал этой мистерии глубокое значение, захватывающий интерес.

М. М. Бахтин указывал на важнейший, наиболее специфический способ познания текста, называя его процессом понимания, которое есть сотворчество понимающих: «Понимать текст, как его понимал автор, но понимание должно быть лучшим. Могучее и глубокое творчество во многом бывает бессознательным и многосмысленным. В понимании оно восполняется сознанием и раскрывается многообразием смыслов. Таким образом, понимание восполняет текст: оно активно и носит творческий характер. Творческое понимание продолжает творчество»⁴.

Достоевский разворачивает картину русской жизни 70-х годов XIX века, не навязывая читателю свои предпочтения, свой выбор, свои суждения — он помещает читателя в эту обстановку, в те условия, где живут его герои, кипят страсти, совершаются преступления. Погружаясь в атмосферу семьи Карамазовых, читатель не только понимает, он ощущает, испытывает страхи, разочарования, враждебность, сожаление, сочувствие — всё, что переживают герои. Читатель сам, пройдя все перипетии, приходит к пониманию причин и следствий, к оценке поступков и решений. В процессе сотворчества с писателем он находит ответы на свои вопросы. В этом и есть смысл и ценность чтения. Слово, если оно только не заведомая ложь, бездонно.

——————————————

1.     Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979.

2.     Виноградов В. В. Сумею преодолеть все препятствия. // Новый мир. — 1995. — № 1.

3.     Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы.

4.     Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. — М., 1979.